Старое

Букиттингги

  
              Обратим же внимание на подножные достопримечательности, случайным образом встречающиеся вдоль извилистых горных дорог. Не отмеченные в
              серьезных путеводителях, но лучше любых музеев демонстрирующие нутро этих воистину райских мест.

Одно из первых голландских поселений на Суматре - городишко Букиттингги (Bukittinggi), бывший Форт-Де-Кок (Fort de Koсk), в окрестностях вулкана Марапи (Marapi). Всего лишь очередная транзитная точка в нашем суматранском путешествии. Сами дороги Суматры, по моему мнению, достаточно интересны, чтобы не утомлять взор благонравных читателей фотографиями традиционной городской башни с часами, унылого музея и еще одного суматранского вулкана, гордой кучей вздымающегося в синее экваториальное небо. 

Озеро Тоба

  Найти достоверные сведения о размерах и глубине озера оказалось делом проблематичным. Устные источники разводили руками, говоря:

От свежих, бодро пыхтящих горячим перегаром, вулканов плавно перейдем к вулканам потухшим, еще и залитым несметным количеством воды. Давно (семьдесят четыре тысячи лет тому назад) колоссальный суматранский вулкан взорвался, разбросав по планете свое раскаленное нутро. На его месте образовалась огромная бубликообразная яма, которая постепенно заполнилась водой. Так и образовалось озеро Тоба - затопленная кальдера древнего супервулкана, площадью 1775 квадратных километров, глубиной местами более 500 метров, со здоровым островом посередине. 

Брастаги

  Бензин на Суматре продают в пожелтевших на солнце пластиковых канистрах и более мелких бутылках. Там же можно разжиться сосудом
              с дизтопливом или маслом для трескучих двухтактных моторов. Вдоль дорог в изобилии тянутся деревянные грибки бензиноторговцев.
              Стоимость бензина на более традиционных заправках с колонками примерно в полтора раза дешевле, чем в России, хотя передовицы
              суматранских газет пестрят заголовками о непомерном росте цен на топливо.

Традиционно индонезийцы едят пищу руками. Вилки, ложки и прочие китайские палочки, конечно, завоевали свою нишу в современном быту. Даже в самом захудалом суматранском общепите вам выдадут ложку, а если попросите, то принесут и гнутую вилку. Но, присевшие перекусить местные граждане, успешно могут обойтись и без инструментальных извращений. Сосредоточенно намнут руками рис, смешают его с соусом, да ловко все теми же руками отправят в рот. Антисанитарию же компенсируют чудовищными дозами острого перца, который порой умудряются напихать в любое кулинарное блюдо, даже в кофе. Что индонезийцам хорошо - то способно приковать к горшку их бледнолицых братьев. Разговевшись небритым трупиком цыпленка в приличного вида харчевне (приготовленного по нашей настоятельной просьбе без перца), утром мы поимели внутрипотроховое отравление. Тошнота, выдавливающая мозг через ноздри, зеленый цвет лиц и обильный завтрак из активированного угля, тонко намекали на нескучное начало нового дня. Ведь сегодня мы собираемся прогуляться в кратер вулкана Сибаяк. 

Букит Лаванг

  Букит Лаванг - небольшая деревушка в восьмидесяти километрах от Медана. Знаменит заповедником с пешими маршрутами, в котором
              можно наблюдать орангутанов в естественной среде обитания. И тем, что в 2003 году Букит Лаванг был полностью смыт наводнением,
              вследствие прошедших проливных дождей. Погибло полторы сотни человек, в том числе и иностранные туристы. Несмотря на сей факт, Букит
              Лавангский национальный парк (Gunung Leuser National Park) - место с наибольшей концентрацией праздно шатающихся иностранцев в Северной
              Суматре. Иных достопримечательностей, кроме джунглей, обезьян, да мусульманской молодежной дискотеки по выходным, тут нет.

«Слушай, зачем тебе в столь жарком климате нужна такая густая шерсть?». Обезьяна ничего не ответила, и лишь крепче обняла меня за ляжку своими бесконечно длинными рыжими руками. Я сделал робкую попытку освободиться, но молодая орангутаниха явно не собиралась выпускать большого белого волосатого самца. Наш проводник злобно хихикал в сторонке, сексуально озабоченный примат поволок меня за руку в лес. Я сгреб в охапку свою новую подружку и прошествовал по тропе с мохнатой ношей подмышкой. Тяжелая. От обезьяны пахло фруктами, четыре сухие сильные руки вцепились в мою немногочисленную одежду. Интересно, что она собирается со мной делать? На пальму я явно не влезу. "Черт побери, да отвлеките же ее бананами!", - часть нашего обеда полетела в кусты...

Медан

  Медан - столица Северной Суматры, точнее административный центр этой индонезийской провинции. Многомиллионный, удушливый,
              грязный и крайне не рекомендуемый для туристов город. Очаровывающий по-индонезийски небрежной архитектурой, пестрыми фасадами
              разнокалиберных домишек, и протяжным завыванием призывающих на молитву муэдзинов.

Машины неслись по замшелому автомобильному мосту с грохотом атакующей танковой колонны. Какие-то несуразные грузовики, похожие на трехколесные самоходные швейные машинки, смердящие сизым маслянистым дымом трескучие мотоциклы. Голова кружилась от жары, запаха бензина, испарений тухлой воды из бурых луж вдоль обочин. Дорога, как и большинство дорог в этом городе, не имела тротуаров. Сплошной поток транспорта грозил смести двух нелепого вида пешеходов, испуганно пробирающихся сквозь нутро суматранского мегаполиса. "Хеллоу, мистер!", измученно улыбаясь отнекиваюсь: "Сам ты хуйло...". Очередной ржавый автобус тормозит посреди моста, пассажиры с упоением здороваются, разглядывая парочку белых туристов, как делегацию зеленых человечков с Альфы Центавра. "Хеллоу!", чуть не вылетев с моста, кричит какой-то замотанный в грязный шарф байкер. Балансируя между глубокой канавой и тарахтящими машинами, добегаем до ближайшего ряда домов, где за нами увязывается визжащая от восторга стайка щекастых детишек. Да, недостаток внимания в ближайшее время нам не грозит. Ну так здравствуй, Суматра! 

Дальневосточный государственный морской заповедник

  Благоприятная, хотя и довольно ветреная, погода, резво наползающий туман, бодрое майское солнце, перемазанные птичьим говном
              скалы, плеск весел да прозрачная бирюзовая вода, вот и весь краткий перечень впечатлений от этого весеннего заплыва.

Двенадцать островов, 63 тысячи гектаров акватории, а также полосу побережья залива Петра Великого, в южной его части, занимает морской биосферный заповедник и прочие его охранные зоны. Все как-то не получалось у меня внимательно исследовать заповедные камни, но, по счастливому стечению обстоятельств, наконец, удалось таки совершить заплыв по восточному участку ДВГМЗ, от бухты Теляковского до мыса Льва и обратно.

Открытие водного сезона

  Под бодрое чириканье каких-то замухрышистых птичек и истошные вопли зрителей девки дружно машут веслами, взбивая рыжую пену в
              мутной весенней воде. Катамараны, как ленивые мокрые лягушки, нехотя прыгают против течения, влекомые судорожными гребками неугомонных
              седоков.

Редкая Му-Му доплывет до середины Шкотовки - некрупной речушки в семидесяти километрах от Владивостока, где в очередной, пес знает какой, раз проходило мероприятие (и водкопринятие) по случаю открытия водного сезона. 

Хасанский район

  Неспешно продвигаясь по замерзшим пограничным болотам самого южного района Приморья, обильно покрываемся пылью и сочными
              впечатлениями от сюрреалистически горелых пейзажей, забавного дымного освещения, и легких, как диетическая кола, дорожных приключений.

Эта скупая на ежегодную дозу снега зима заканчивается цветными дымами пожарищ, носящимся в воздухе черным пеплом, да заревом бодро горящих сухотравных полей. Злой февральский ветер раздувает бесконечные полосы огня, поднимает искрящие клочья травы и уносит смрадные облака куда-то за Туманган на чужую территорию.

Гонконг

  
              Билеты на паровоз, ночлежку и прочие визы нам делала общественная организация «Навигаторы-скауты Приморья». Да и в самом Гонконге
              бомжевали в местном скаутском центре, где продвинутые китайские скауты, средь стекла и мрамора, отрабатывают навыки выживания в лесу.
              Мои опасения по поводу некоторой неуместности нашего внедрения в ряды детской организации полностью развеялись, когда взору предстала
              совместно следующая группа российских скаутов бальзаковского возраста.

Новый год настиг нас в столице атипичной пневмонии - славном городе Гонконге. Активизация соотечественников и прочих туристических фирм по сезонной скупке авиабилетов привела к полнейшей недоступности данного блага цивилизации для нерасторопных путешественников. Посему ехать пришлось на поезде, сквозь бесконечно многолюдный Китай, мимо уходящих за горизонт снопов кукурузы, прижатых друг к другу, словно замерзшие воробьи, домов барачного типа, и, воспевающих китайскую экономическую мощь, разноцветных мусорных полей.

Кунашир

  Гражданам нашего хитромудрого государства некоторые его части представляются богом забытыми и никому не нужными территориями,
              которые обязательно надо кому-нибудь отдать, подарить или продать за ненадобностью. Не страдая излишней политкорректностью, постараюсь
              немного просветить любознательного читателя на предмет того, что представляет собой один из Курильских островов, пока не отданный
              ретивым японцам.

Этот сентябрь я провел в пеших скитаниях по Кунаширу - самому южному острову Большой Курильской гряды. Уделив немалое количество времени фотографированию окрестностей и прочему осмотру достопримечательностей сего любопытного участка суши.

Залив Петра Великого

  
              Качаясь на двухметровой зыби, лениво прущей из Уссурийского залива, умудрился таки выставить ровный горизонт в кадре. Кажется
              хронически трезвый образ жизни начал приносить свои плоды.

Сильно грустный отчет, по причине раннего завершения мной водномоторного сезона. Посему на фото нет ничего, кроме камней, воды, неба и причьего говна. Десять почти одинаковых картинок с десятью оттенками синего.

Залив Петра Великого

  
              Плоды шиповника (дикорастущая роза) Rosa, сем. розоцветных (Rosaceae). На наших островах почему-то достигают размера
              мелких яблок. Самим цветам также позавидуют многие декоративные розы. Впрочем, цветы я фотографировал в начале лета, а сейчас извольте
              лицезреть ботву украшенную вполне съедобными ягодами. Вообще природа южного Приморья щедра на вкусных и полезных представителей
              растительного и животного мира. Почти все, что тут растет или ползает, вполне годится в пищу. Не самому поужинать, так хоть тещу
              отравить.

Жаблюсь на прилегающей к дому акватории, презрев в это время года поездки в тайгу и прочие реки. Ночевка в утробе лодки не требует каких-то лишних телодвижений вроде постановки палатки и организации бомжевища, что является органичным продолжением общего хронического летнего пляжебатонства.

Болото

  
              Очередной пошлый восход солнца, вопли охреневших уток, да чавканье какой-то бессонной рыбы, неприлично рано выгнали меня из палатки.
              Распугивая дафний, плюхаюсь задницей в теплую лужу мутной воды на дне каяка, да отчаливаю в бесконечные болотные просторы.

В Приморье наступила пора цветения лотосов. Откровенно не хочется в это время искать в заливе острова свободные от охочих до пляжного отдыха горожан, да тупо вытапливать на августовском солнце последние запасы жира из постройневшего организма. Посему, совершенно логично, посетить благоухающие свежим метаном болота, ластожабнуться на каяке меж мрачных пней, в полной мере насладиться ни с чем не сравнимым болотным духом. Ну и должным образом подкормить немногочисленных приморских комаров.

Тудагоу

  
              Старший детеныш на удивление хорошо подружился с нахлыстом, наохотив хариуса в количестве, достаточном для прокорма всего нашего
              семейства. Наконец, я дожил до счастливого момента, когда можно смело всучить удочку потомкам, а самому заняться плотным общением с
              флорой и прочей фауной, не отвлекаясь на низменные вещи, вроде добычи подножного корма и всяческой рыбалки.

Волшебным субботним утром наши помятые физиономии извлеклись из палаточного нутра на дикий, усыпанный сонными волосатыми гусеницами, трупами ночных насекомых и сырой лесной требухой, галечный пляж. Верховья Тудагоу - истока Даубихе, реки, где еще встречается немногочисленная рыба и прочие таежные радости, доступные для охоты и побирательства.

Залив Петра Великого

  
              Успел нашлепать несколько картинок, по большей части это морды насекомых и моего старшего детеныша. Ну и традиционная (поскольку
              достаточно сложно найти на острове иной крупный объект для разбавления пейзажа) фотография лодки, обсираемой чайками.

Весьма краткосрочно вылезли на акваторию с целью летнего пляжебатонства. Ушли в пятницу, в воскресенье рано утром пришлось подрываться, бросать в лодку мокрую палатку и вещи, да линять домой. Погода не сулила комфортного отдыха.

RSS подписка